Русские были не так активны – как англичане, французы или даже немцы – в области географических открытий и исследований на других континентах. Основные достижения – и
общеизвестные – на этом поприще связаны с экспедицией в Тихом океане (1819-21) при Александре I. Русские первые открыли Антарктиду (1820), что оспаривается США: по их версии, первым увидел клочок нового континента американец (это произошло в действительности позже русских на два дня). Русские действительно не бороздили Африку, усилия в Азии были не велики (Британия обогнала там всех), Пётр I не захотел связываться с Мадагаскаром, а Александр III с Папуа Новой Гвинеей… В 1815-17 гг. провалилась «авантюра» Шеффера распространить влияние Российско-Американской компании на Гавайи (жаль, между прочим, – Гавайи могли бы быть нашим штатом).
При этом жемчужиной русской императорской географии является забытая экспедиция Лангсдорфа в Бразилии. Годами её проведения считаются 1821-29, но активная фаза путешествия в дебри Бразилии началась в 1824 г. В Бразилии об экспедиции русских помнят до сих пор: там изданы марки, множество книг, проводились выставки. Вспомним эту экспедицию и мы.
В декабре 1803 г. у берегов Бразилии появились корабли первой русской кругосветной экспедиции «Надежда» и «Нева» И. Крузенштерна и Ю. Лиснянского. Особый интерес к стране проявил 29-летний доктор медицины Георг Генрих Лангсдорф, член экспедиции. Выпускник Геттингенского университета, член-корреспондент Петербургской Академии наук, ученик Иоганна Блуменбаха, с которым был связан и А. Гумбольдт. Через 10 лет – в апреле 1813 г. Лангсдорф вернётся в Бразилию в качестве русского генерального консула в Рио-де-Жанейро.
К тому моменту он уже посетил Маркизские острова, Японию, Камчатку, Аляску, Калифорнию (1804-07). В 1812 г. во Франкфурте, а затем и по-английски, вышел его двухтомник о путешествии вокруг света. С 1809 г. Лангсдорф жил в Петербурге. В 1811 г. в Рио было учреждено российское консульство. В 1812 г. министром иностранных дел Н. Румянцевым консулом туда был назначен Лангсдорф; Россию он покинул в декабре того года.
В Бразилии он сразу же начал изучать природу: бабочек, ботанический сад, только что открытый голубой топаз… Его интересовали бразильские аборигены, которых португальцы начали тогда истреблять при колонизации Минас-Жерайса.
Осенью 1814 г. обсуждалось возвращение принца-регента Жуана в Лиссабон, и Лангсфдорф даже собирался его туда сопровождать. Осенью 1815 г. этот вопрос был снят, т. к. страна была объявлена интегральной частью объединённого королевства Португалии и Бразилии. Двор решил в Португалию не возвращаться. В 1815-16 гг. Лангсдорф примкнул к экспедиции по Бразилии принца Максимилиана цу Вид-Нейвид. В 1816 г. в 50 км к северу от Рио Лангсдорф купил поместье Мандиока площадью 25 кв. км; он решил посвятить всю жизнь изучению Бразилии. Он намеревался заложить там плантации кофе, маниоки, маиса, индиго, устроить ботанический сад. Это должно было стать образцовым поместьем. В 1816 г. в Рио прибыл герцог де Люксембург, которому Лангсдорф подарил коллекцию тропических насекомых, птиц и редкостей. Герцог в ответ презентовал ему лилию в бриллиантах и благодарность короля Франции.
В 1816-17 гг. Лангсдорф совершил путешествие в Минас-Жерайс, край золота и алмазов, который мало кто посещал. Он отправил об этом подробный отчёт К. В. Нессельроде. Русский немец обратил внимание на хищническое сведение леса уже тогда. В Мандиоке Лангсдорф собрал «бесподобную» коллекцию бразильских насекомых, содержащую более 5 тысяч никому неизвестных и неописанных видов. Об этой коллекции знал и адмирал Ф. П. Литке, основатель Географического общества России. В Россию Лангсдорф всё время отправлял на кораблях ящики с собранными коллекциями. В 1820-21 гг. он посетил Париж, Австрию, Германию, Петербург. Музею в Берлине он подарил 12 тысяч экземпляров насекомых. Нессельроде он представил проект будущей экспедиции, требуя выделения на неё 40 тысяч рублей вообще и по 10 тысяч ежегодно. Уже через два дня после подачи проекта учёный был принят в Царском Селе императором Александром I, который санкционировал экспедицию, взяв её под своё покровительство.
По возвращении в Бразилию Лангсдорф узнал, что Жуан VI и двор вернулись в апреле 1821 г. в Лиссабон; в Бразилии остался принц-регент дон Педру. 12 октября Лангсдорф вместе с коллегами по экспедиции был в Рио на торжествах по провозглашению императора теперь независимой Бразилии Педру I. Лангсдорф обращался к Педру за разрешением путешествовать по провинциям Бразилии через его министра Жозе Бонифасиу, видного учёного и масона, с которым он не раз общался. В 1822 г. Лангсдорф принимал императора и его жену Каролину у себя в Мандиоке; часто к нему туда заезжали многие европейские путешественники-исследователи Бразилии.
***
В феврале 1824 г. Лангсдорф обратился к бразильским властям за разрешением начать исследование провинций Минас-Жерайс, Сан-Паулу, Гояс, Мату-Гроссу и др. Император Бразилии Педру I опубликовал специальный указ о содействии русской экспедиции. Её участники были освобождены от уплаты пошлин на границах провинций, платы за переправы через реки и пр. В марте-апреле 1824 г. Лангсдорф отправил в АН в Петербург карты и серию рукописных работ по ботанике и зоологии и пять ящиков с коллекциями. Из России в свою очередь он получил на корабле дополнительное оборудование.
Путешествие по внутренним районам Бразилии началось 20 мая 1824 г. с Минас-Жерайса: пять путешественников (сам Лангсдорф, Ругендас, Ридель и др.), несколько негров и один чучельник. Они ехали верхом, а багаж погрузили на мулов. Лангсдорф планировал двигаться на север, в Алмазный район, совершая по пути радиальные вылазки. Задачей экспедиции было всестороннее изучение посещаемых земель: геология, флора, фауна, ландшафты, экономика, быт, нравы, языки населения. Он путешествовал по Бразилии, что получить о ней самое «широкое представление».
Учёные собирали по два экземпляра растений, животных и минералов; рисунки выполнялись в одном экземпляре. В день путешественники проходили 15-20 км. На ночь они останавливались обычно в фазендах и сёлах, которые часто встречались на пути. Везде царила нищета, и продовольствие купить было трудно. Большинство фазенд возникло в 1810-12 гг.
В июле экспедиция впервые встретила индейцев (короадо); затем экспедиция составила словари языков индейцев коропо, короадо, пури, машакали и др.
1 апреля путники прибыли в столицу штата Минас-Жерайс город Оуру-Прету. Их дружески принял президент провинции Жозе Тейшейра де Фонсека-и-Васконседуш (1767-1838). Это был первый президент провинции; он был знаком с императором, став позже виконтом. Тейшейра учился в Европе и предложил материальную помощь Лангсдорфу; его удивляло, что император России интересовался «столь отдалёнными странами и народами». Лангсдорф просил Нессельроде ходатайствовать о награждении бразильца российским орденом: из Оуру-Прету Лангсдорф отправил отчёт в МИД в Петербург.
Бразильцы-чиновники часто оказывали содействие экспедиции, говоря почти одно и то же: «Ах, сударь, Вы из великого государства! Это самая большая империя. Бонапарт ничего не мог поделать против Александра». [Как всем известно, португальская королевская семья бежала в 1806 г. в Бразилию от нашествия Наполеона: так и возникла Бразильская империя.]
Осенью произошёл конфликт Лангсдорфа и Ругендаса. Молодой художник очень прилежно рисовал, получая 12.000 рейсов ежемесячного жалования. Из-за ссоры Ругендасу было предложено сдать рисунки и уехать в Рио, что он и сделал. Правда, художник лучшие работы не отдал, увезя с собой рисунки разнообразных деревьев и трав, ландшафтов, портреты индейцев и жанровые сцены из их жизни. Лангсдорф даже просил Нессельроде о содействии в разрешении конфликта, чтобы отобрать у автора рисунки….
10 ноября экспедиция прибыла в Алмазный округ, преодолев за сентябрь и октябрь 200 км. Их принял верховный интендант округа, рассказав о приисках и разрешив их посетить. (Надо сказать, долгое время алмазы в Бразилии были королевской монополией, закрытой ото многих, и иностранцев к добыче алмазов не подпускали.) В письме Нессельроде Лангсдорф описывал: «Я был свидетелем того, как с 7 часов утра до 2 часов пополудни было намыто 55 камней весом более чем в 100 каратов. Самый большой был в семь с половиной каратов. В неделю намывают в среднем 150-200 каратов этих дорогих камней».
29 декабря экспедиция выступила из центра Алмазного округа – селения Тежуку – в обратный путь. Они везли с собой огромный багаж: 29 ящиков минералов, 15 – гербарий (1400 видов растений), 398 шкурок птиц, 23 звериных шкур, а также этнографические предметы, включая «одежды из атласа, вышитые золотом и цветным шёлком хлопчатобумажные ткани, кружева». 1 марта они достигли Мандиоку, пройдя 1000 км пути. 16 марта Лангсдорф отправил отчёт и новые карты Нессельроде. Экспедиция в Минас-Жерайс прошла удачно, если не считать инцидента с художником и рисунками.
Большая часть коллекции сразу же была отправлена из Рио в Петербург на фрегате «Крейсер». Следующую партию планировали отправить в конце года на военном транспорте «Кроткий» под командованием Ф. П. Врангеля. Коллекции в столице изучали члены Академии наук. Нессельроде также сообщил радостные вести: личными указами Александра I Лангсдорфу возмещались уже понесённые личные издержки, а ежегодная субсидия на исследования в Бразилии увеличивалась до 30 тыс. рублей. Это давало возможность отправиться в глубинные районы страны.
***
Маршрут масштабного путешествия, задуманного Лангсдорфом, представлял собой гигантское кольцо, охватывающее почти всю Бразилию. Из Сан-Паулу в Гояс, затем в Мату-Гросу на границе с Перу, далее по рр. Аринус или Мадейра до Амазонки, по ней до г. Пара. Это заняло бы полтора года. Из Пара сухим путём в Мараньян, затем к р. Сан-Франциску, а оттуда в провинцию Пернамбруку, затем через Минас-Жерайс и Рио. «Северный архив» в Петербурге напечатал статью о задуманном путешествии.
Летом 1825 г. в экспедиции появился новый художник – Амадей Адриан Тонэй (1803-1828), который вместе с семьёй переехал из Франции в Бразилию в 1816 г. В 1818-20 г. Тонэй участвовал в экспедиции Луи де Фрейсине на корвете «Урания», побывав в Австралии и в Тихом океане в районе Гавайских островов и Самоа (на обратном пути корвет разбился у Фолклендских островов). Лангсдорф нанял и второго художника, это был француз Эркюль Флоранс, откликнувшийся на объявление в газете. К экспедиции также присоединился немецкий врач и натуралист Христиан Гассе.
В июле 1825 г. Лангсдорф запросил у министра иностранных дел Бразилии Л. Ж. де Карвалью-и-Мелу кредит на 1826 и 1827 гг. в размере 5-6 млн рейсов ежегодно. Уже через неделю учёный получил положительный ответ. В 1826 г. был издан особый указ о содействии экспедиции.
В сентябре-октябре 1827 г. экспедиция полным составом была в Сан-Паулу, застав там торжества по случаю дня рождения Педру I и трёхлетия провозглашения империи. По просьбе президента провинции Тонэй написал портрет императора. 18 октября они покинули город. В ноябре Лангсдорф под влиянием встреч и разговоров поменял план экспедиции: вместо Гояса и Мату-Гросу он решил предпринять плавание по рекам в Куябу (этим путём ни одна европейская экспедиция ещё не проходила). Экспедиция должна была выяснить истоки многих рек; им предстояло встретить немало индейских племён. Были закуплены товары для подарков, но в итоге в Иту рабом одного купца был убит их 17-летний чучельник. В декабре 1825 г. началась война между Бразилией и Объединёнными провинциями Ла-Платы (совр. Аргентина).
Весной 1826 г. шла подготовка к 7-8 месячному плаванию; каждую лодку снабдили русским военно-морским флагом (два каноэ, четыре бателана и две охотничьи лодки). 22 июня состоялось отплытие. В плавание было заготовлено и взято более тонны кукурузной муки, 900 кг свиного сала, около 800 кг бобов, 240 кг сахара, 120 кг кофе, рис, 20 живых куриц, а также сети, серпы, мотыги, палатки, канаты, смола и пр. Были наняты бразильцы: проводник, лоцманы, охотники.
В июле экспедиция шла по извилистой Тиете, изобилующей мелями, порогами и водопадами. Охотники убивали обезьян, тапиров, кабанов: мясо ели, шкуры откладывали в коллекции. Ловили и рыбу, собирали яйца черепах, даже готовили «удавов» (мясо это никому не понравилось). Спали на берегу, в гамаках. Лангсдорфа и его спутников донимали москиты, муравьи портили верёвки, одежду и всё, что только возможно; насекомые откладывали личинки в поры кожи. Вскоре у европейцев начались зуд и сыпь. При этом путешественников потрясала природа, её краски; водопады вызывали изумление… Экспедиция преодолела два крупных водопада, перетаскивая лодки и грузы по суше. У водопада Итапуре путь волоком составил целый километр и занял несколько дней. От силы водопада дрожала земля; «шум и рёв кажутся вечным громом», «радуги – в любом направлении, куда не обратись взор….» (Лангсдорф).
В августе, пройдя 600 км Тиеты, путешественники вышли к более широкой и спокойной Паране, затем они вошли в её приток Риу-Парду. Плавание по Риу-Парду было самым важным в экспедиции. Была бразильская весна, всё цвело, и ботаническая коллекция пополнялась быстро. Жена Лангсдорфа Вильгельмина (она тоже отправилась в джунгли) переболела лихорадкой.
9 октября экспедиция достигла заброшенной фазенды Камапуан, пройдя около 2000 км и преодолев 32 водопада. Фазенда когда-то снабжала продовольствием Куябу и располагалась у водораздела Параны и Парагвая. Комендант фазенды в помощи русским отказал. 3 декабря путешественники вошли в спокойную р. Такуари, спускаясь по ней до самого впадения в р. Парагвай. Русским предстояло странствовать по огромному, занимавшему 150 кв. км болотистому району Пантанал (который и по сей день привлекает внимание National Geographic). Бичом тех мест были москиты. Насекомые покрывали людей «до черноты». Вода медленного Парагвая кишела рыбой и крокодилами, она была заполнена гниющими листьями, корнями деревьев, красной глиной и жёлтой пеной и была абсолютно не пригодной для питья. Экспедицию сопровождали индейцы племён гуана и гуато (хорошо знавшие португальский). Там Лангсдорф собрал материал для нескольких словарей: лингва жерал («общий язык» – язык индейцев тупи с португальскими заимствованиями), немецко-гуана, немецко-лигнва жерал-португало-каяпо-гуана и пр.
В Пантанале путешественники встретили Новый – 1827 – год. В январе наступил сезон дождей, и Пантанал превратился в безбрежное озеро. Несколько недель члены экспедиции не могли выйти из лодок. На одном из каноэ смастерили глиняный очаг для готовки пищи. В день с помощью вёсел и шестов проходили не более 15 км. 27 января Пантанал остался позади, лодки вошли в р. Куяба; 30 января экспедиция достигла г. Куяба, пройдя 4000 км за семь месяцев и восемь дней.
В феврале-марте члены экспедиции отдыхали в столице Мату-Гроссу, приводя в порядок коллекции. Ридель собрал, описал и засушил 500-600 новых видов растений и собрал коллекцию семян. Рубцов определил течение и географический режим множества рек. Художники зарисовали изумительные ландшафты, водопады и естественнонаучные объекты. В своих наблюдениях над индейцами Лангсдорф пришёл к выводу, что все встреченные им индейские племена происходят от монгольской расы. Он мечтал показать миру собрание портретов «всех бразильских наций», считая, что это произведёт фурор в научной среде. В эти же месяцы было препарировано много шкур зверей, более 900 птиц, а также земноводные. Было описано и зарисовано коло 50 ранее неизвестных науке видов речных рыб.
Лангсдорф продолжал беспокоиться о рисунках Ругендаса, необходимых для архива экспедиции. Ругендас же устроил выставку своих бразильских рисунков в Париже ещё в 1825 г. Попытки Нессельроде заполучить эти рисунки через российского посланника в Баварии ни к чему не привели. В 1827 г. в Мюльхаузене появилось первое издание обширного альбома Ругендаса под названием «Живописное путешествие в Бразилию». Сейчас пишут, что Ругендас отобразил в своих рисунках «целую эпоху» в истории Бразилии. Поклонниками таланта Ругендаса стали А. Гумбольдт, выдающийся аргентинский политик Д. Сармиенто (первые два – масоны), этнограф Г. Бурмейстер.
В депеше от 22 апреля 1826 г. Нессельроде сообщил Лангсфорфу, что новый государь Николай I одобрил план путешествия к Амазонке. Петербург требовал побыстрее прислать коллекции. В Рио их взялся доставить ювелирный торговец Анжелини, знакомый с самим Боливаром: 11 ящиков с 800 зоологическими «предметами», минералы, семена, более 80 рисунков, разделённых на 25 тем, рукописи, карты, а также конституции Боливии (автор Боливар). В столичных изданиях «Санктпетербургише цайтунг» и «Северном архиве» появились материалы о русской экспедиции в Бразилии.
В мае-июне Лангсдорф с товарищами обследовали провинцию Мату-Гросу: они выясняли истоки рр. Сан-Лоуренсу, Риу-Прету, Парагвай и др., посетили малоизвестные алмазные прииски Киломбу, побывали в поселениях индейцев кабеши и паресси. Мату-Гроссу населяло 70.000 человек; её площадь равнялась 1148 кв. км, и обследована эта огромная территория была плохо. Правительство Бразилии научными экспедициями не занималось вовсе, его интересовала только, как сейчас сказали бы, геологоразведка – россыпи золота и камней. В июле-августе путешественники жили в Куябе. Ридель и Тонэй, разделившись с экспедицией, посетили Диамантину в 150 км от столицы.
5 октября Лангсдорф отправил Нессельроде новый отчёт; Ридель отправил в ботанический сад С-Петербурга 800-900 новых видов растений и коллекцию семян. 5 декабря русские покинули Куябу. Через восемь дней они были в Диамантину. Этот городок золотодобытчиков и алмазоискателей имел население в 3000 человек; около 100 человек в год там умирало из-за лихорадки. Здесь Лангсдорф много занимался минералогией и покупал экземпляры алмазов, собрав за два месяца целую коллекцию камней. Отсюда и началось плавание по Амазонке.
***
Дожди задержали Лангсдорфа в Диамантину до марта. У него скопилось 32 ящика коллекций и рукописей.
Экспедиция отправилась в провинцию Пара, затем вверх по Амазонке к устью р. Риу-Негру. Затем планировалось посетить Венесуэлу. 14 февраля пришло известие о гибели Тонэя; он оставил после себя около 230 бразильских рисунков. Нессельроде реальную причину смерти Тонэя (он утонул) не сообщили, написав, что тот умер «от тяжёлого климата».
На трёх каноэ путешественники поплыли по Риу-Прету. Свирепствовала лихорадка; к апрелю почти все члены экспедиция заболели: 19 человек из 34. Сам Лангсдорф лежал без сознания четыре дня. 18 апреля ему исполнилось 55 лет. Учёный ослабел и двигался с помощью палки. Ко всем невзгодам добавились зуд от укусов многочисленных пиоенс, крылатых насекомых размером с блоху. Насекомые забирались в нос, глаза, уши; отбоя от них не было. Руки людей стали чёрными и опухли от укусов. Жара, приступы лихорадки, укусы… От укусов других насекомых – буррашуду – «сёрные пятна и рубцы оставались на всю жизнь».
22 апреля экспедиция миновала первый большой водопад. 24-го Лангсдорф потерял сознание. 30-го был второй водопад. Лангсдорфа и Рубцова переносили на гамаках. 7 мая они преодолели следующий большой водопад Салту-Аугусту. Лодки волокли по суше 100 м. Два каноэ были повреждены. Люди от скверной пищи «превратились в привидения». Спустя неделю они натолкнулись на индейцев: их, естественно, зарисовали. 20 мая путешественники умудрились закончить новое каноэ (из ствола дерева токари) – 70 см в ширину и глубину. Лангсдорфа снова трясла лихорадка – Флоранс отметил у него потерю памяти о недавних событиях и беспорядок мыслей. Потом они преодолели ещё четыре водопада.
В конце мая лодки вошли в Топажос. Путь, пройденный двумя отрядами экспедиции по Мату-Гросу, к тому времени составлял 7500 км – в два с половиной раза больше, чем по провинции Сан-Паулу. Затем последовала ещё серия водопадов. 1 июля путешественники прибыли в Сантарен. Лангсдорфу был хуже некуда. 31 августа на торговом судне русские отправились в г. Пара, чтобы воссоединиться с Риделем. 16 сентября корабль туда прибыл. Им надо было попасть в Рио, но Пара не имел никакого сношения со столицей, разве что раз в год приходило почтовое судно.
В России встревожились долгим отсутствием вестей от экспедиции. 20 декабря 1828 г. министр финансов Е. Канкрин постановил прекратить финансирование экспедиции с 1 января 1830 г. Общая сумма расходов на путешествие по Бразилии составила 246 247 рублей. 24 января 1829 г. русские смогли отплыть в Рио, прибыв туда 26 марта. Морской воздух улучшил состояние Лангсдорфа. Рубцов подсчитал, что не был в Рио 3 годя, 6 месяцев и 23 дня. Экспедиция «наколесила» более 15 тыс. км по Бразилии.
***
Лангсдорф нуждался в лечении в Европе и просил Нессельроде разрешения уехать на родину – в Южную Германия, во Фрейбург. В Россию отправился Рубцов 14 мая 1829 г.; через Гамбург он к сентябрю достиг Петербурга. С собой он привёз 16 ящиков с коллекциями, рукописи, карты, более 300 рисунков. К началу 1830 г. он представил начальству в Морском министерстве генеральную карту Бразилии, 27 карт отдельных маршрутов экспедиции и множество рукописей.
Дипломатические отношения России и Бразилии были установлены в 1828 г.; в ноябре 1829 г. в Рио прибыл русский посланник Ф. Борель. Проведя 17 лет в португалоязычном мире, Борель был его крупнейшим знатоком в российской дипломатии. Он способствовал развитию торговых отношений с Бразилией, изучал её экономику, занимался отправкой всех коллекций Лангсдорфа в Петербург. В мае 1830 г. Лангсдорф отправился в Антверпен.
Ридель отплыл в Россию с коллекциями на корабле Российско-Американской компании «Елена» 17 мая 1830 г. Коллекции составили 87 багажных места. Ридель вёз гербарий из 8 тыс. видов и 80 тыс. экземпляров растений, 1000 живых растений. Гербарий оценивался в 12 тыс. руб., а вся оранжерея на корабле – в 25 тыс. Всё это поступило в Ботанический сад русской столицы.
Лечение Лангсдорфу особо не помогло. Он был уволен из МИДа и из АН, получив пенсию в 1000 руб. в год.
Николай I зачислил Риделя на службу в Ботанический сад и выделил на продолжение экспедиции в феврале 1831 г. 15950 руб., а также велел ежегодно выделять ещё по 11900 руб. Ридель вернулся в Бразилию, женился там, прожил много лет, а по другой версии покончил с собой. В 1833 г. от него в Петербург прибыла новая коллекция: семена, плоды, образцы древесины (в т. ч. в больших досках), гербарий из 2 тыс. видов и 20 тыс. экземпляров растений, 2 тыс. горшков живых растений. Их стоимость составляла 100 тыс. руб.; в Ботаническом саду Петербурга коллекцией невиданных бразильских растений хотели затмить всю Европу. В 1836 г. Ридель прислал ещё гербарий из 1 тыс. видов. Затраты на его исследования в Бразилии составили 82925 руб. В Россию возвращаться он отказался. На этом русская экспедиция завершилась.
***
В июне 1852 г. Лангсдорф скончался во Фрейбурге, проведя 25 лет не у дел. Лангсдорфа забыли. В Брокгаузе статьи о русской экспедиции в Бразилию не было.
Флоранс (ум. 1879) остался в провинции Сан-Паулу, занимался живописью и стал одним из первых бразильских фотографов. Ругендас (ум. 1858, Вюртемберг) жил во Франции и Германии, в 1831-47 гг. совершил поездки в Мексику, Чили, Аргентину, Перу, Боливию, много рисовал. Он представил свои рисунки Александру фон Гумбольдту в Париже. Гумбольдт и предложил художнику опубликовала книгу о путешествиях по Бразилии; она вышла в 1827 и 1835 гг.
В 1848 г. король Баварии Людвиг I (тот самый – любовник Лолы Монтес) купил коллекцию рисунков художника из 3025 «номеров». В 1855 г. был издан альбом мексиканских рисунков Ругендаса; переиздавались и бразильские.
Ридель (ум. 1861) бедствовал в Бразилии, занимаясь неприбыльной торговлей растениями, был одно время управляющим садами императорского дома и ботаническим садом в Рио. В 1830 г. он издал с братом Тонэя «Учебник бразильского земледелия», ставший в Бразилии бестселлером. Рубцов до отставки в чине полковника служил в Морском министерстве.
Часть архивов экспедиции пропала. В Зоологическом институте в Ленинграде хранилось около тысячи тушек птиц с именем Лангсдорфа на этикетках. Большой урон по бразильским коллекциям нанесли наводнение 1924 г. и блокада. Остатки минералов (коллекции из 125 экспонатов) попали в Минералогический музей им. А. Ферсмана. Гербарий из 100 тыс. экземпляров знал сталинский академик В. Комаров, президент АН СССР в 1936-45 гг. Образцы из этого гербария помогли установлению ок. 15% видов бразильской флоры. Ок. 30 видов растений было названо в честь Лангсдорфа.
Для украшения интерьеров Царского Села экспедицией было привезено ок. 5 тонн ценной древесины, но использована она так и не была, частично сгнив (остатки продали с аукциона в 1847 г.)
Русские Бразилию больше не изучали, пока в апреле 1914 г. туда не отправилась вторая экспедиция из Петербурга (зоологи и этнографы), из кружка П. Лесгафта. Весной 1917 г. участник этой экспедиции Г. Манизер закончил книгу о Лангсдорфе, но в июне он умер от тифа; книга не была издана. В 1928 г. учёный из СССР доложил об экспедиции Лангсдорфа на конгрессе американистов в Нью-Йорке (было в те время и такое, не только приключения «непуганых идиотов», как называли Ильфа-Петрова в белой эмиграции). В 1930 г. с документами экспедиции начал знакомиться академик Н. Вавилов; вспоминал о Лангсдорфе и академик В. Вернадский. В 1936 г. началась расшифровка дневников Лангсдорфа на немецком языке (26 тетрадей; 1400 страниц). В 1974 г. в Ленинграде провели конференцию к 200-летию рождения Лангсдорфа. В 1992 г. в Бразилии была издана серия из четырёх марок, посвящённая русской экспедиции – в Бразилии их помнят.
Мстислав Князев, Москва
фото-Wikimedia commons.
